Кобелев: «Божович не виновен»
Еще не так давно он представлялся процветающим человеком. Выиграл бронзу с «Динамо». Сергей Степашин заверял журналистов, что Кобелев — дальнейший инструктор сборной.
Прошло не много времени, и все поменялось. «Динамо» остается без медалей, Кобелев выслан в отставку. А сборную возглавляет совершенно другой человек.
Однако Андрей Николаевич не отчаивается. Размышления его получили общефилософские цвета. К тому же к репортерам смягчился.
Может, он и потрудится когда-то со сборной. Кто знает?..
* * *
— Как живется незанятому тренеру?
— Летом с семьей проводил свой отдых в Испании. Одновременно замечал за подготовкой к году «Санто-доминго» и пары команд первого дивизиона. С октября я в городе Москва.
— На футбол ходите?
— Гляжу все, что вероятно. И вживую, и по телеприемнику. В субботу и воскресение выезжаю на «НТВ плюс», принимаю участие в платформе.
— Заработную плату приобретаете?
— Нет, не могу себя связывать к телевидению.
— Известный хоккейный инструктор Валерий Белоусов, очутившись без работы, сделал массу открытий — сколько стоит молоко, какую нужно приобретать сметану…
— У меня такого не было — я всегда понимал, почем хлеб и ряженка. Не отрывался. Мы вот с супругой кинотеатр обожаем — там без проблем отключаюсь от футбола. По-другому крышу разрушило бы. Принуждал себя: хоть 1 день в месяц о футболе никаких идей. Лучше на спектакль сходить.
— Заключительная домашняя неприятность, которая вас смутила?
— С площадью. Вернее, с ТСЖ — приятельством владельцев жилища. Очень многие в РФ с данным встретились. Люди ни линия не выполняют, но несмотря на это планируют приобретать с жителей солидные деньги. И как с данным сражаться, никто не знает.
— Дочки взрослые?
— Младшей — 20 лет, обучается в МГУ. Старшей — 16, завершает школу. У супруги собственный бизнес. Однако я о семье повествовать не предпочитаю.
— В бизнесе что-нибудь понимаете?
— Вообще ничего. Даже не интересно. На опыты с делом денежных средств нет. К тому же познаний у меня недостаточно. А без познаний идти в бизнес — означает, нужно рассчитывать на кого-то. 90 % людей, которые надеялись на постороннего дядю, оставались ни с чем.
— Смогли скучать по огромному занятию?
— Заключительные месяцы в «Динамо» усилие было такое, что после отставки отдыхалось в удовлетворенность. Организм на тренировку не призывал. А в настоящее время большое стремление работать.
— Предложения есть?
— Разумеется.
— Предложения есть. А работы — нет.
— Так предложения могут быть различные. Меня звали после динамовской отставки, однако тогда на физическом уровне был не готов. Судите сами: 5 лет в одном клубе — и неожиданно через двадцать суток перекидываться на что-нибудь свежее. Невозможно. Сообщал людям: «Спасибо за обращение. В случае если энтузиазм сохранится — обращайтесь в середине года».
— Не сожалеете?
— Я все верно сделал. Остановка была нужна.
— Нам представлялось, каждый отставной инструктор размышляет: а вдруг больше не позовут? Вдруг это — всё?
— Такие идеи надо ехать. А то прибудешь к другому психозу: «Вдруг я возьму команду и там не выйдет? Вот после этого в точности никуда не позовут!» Ты просто лишишься рассудка и упражнять не сумеешь. Нужно придерживаться собственной линии. Взгляните на Тарханова — тот всюду сохраняет рука. Наступает в «Плоскости» и ставит им футбол, с которым всегда шел по жизни. Также и в «Химках» работал.
— Юрий Евсеев, забирая трудовую книгу из «Локомотива», расплакался.
— У меня слез не было. Не в первый же раз из «Динамо» меня «уходят». Так было и в 98-м году, и в 2002-м.
— Еще вы уходили из «Динамо» в Испанию. Играли там непродолжительно — но несмотря на это язык изучили на всю жизнь.
— Ну да. Переводчика мне дали на 2 месяца, далее — как хочешь. Я немножко понимал британский, однако испанцы данный язык не признают. Основной инструктор у нас был аргентинец, что-нибудь в его установке разбирал. После объяснял персонально меня длинными словами: «Мячик», «право — лево», «лупи»… Так и изучил. Не так полезно, как Онопко либо Карпин, однако ребята меня осознавали. А легионеры русский обучать должны.
— Заставьте-ка выучить Данни.
— Вы полагаете, Данни не знает российского? Да он очень хорошо все осознает. Просто стыдится рассуждать. Я склонен думать, переводчиков в команде быть вообще не должно.
— ???
— Я их в «Динамо» и аннулировал. При Семине была иллюстрация: он сообщает — все жители других стран смотрят на переводчика. А тот, неизвестный с футбольными аспектами, может коверкать не только лишь интонацию, но также и резон.
— Картину с отставкой разбираете до сегодняшнего дня?
— Нет. Для теста было много времени. Я думаю, все мы делали верно. Тем не менее, бывали и ошибки — к примеру, чересчур поверил в последнее межсезонье итальянскому тренеру по физподготовке Роберто Сасси. Не заявлю, что «Динамо» выяснилось в гадком пребывании, однако не парили по полю. Свободности не было.
— Для чего поверили?
— Желалось постараться что-нибудь свежее. В серии А такое действует — может, и у нас доставит эффект?
— Больше так доверяться не будете?
— Ни за что на свете! Все буду делать сам. Есть платформа, по которой мы работали, и 3 года не могли знать бед с «физикой». Плюс по ходу этого года понадобилось вынужденно перестраивать модель — с 4-5-1 на 4-4-2.
— Отчего?
— Димка Хохлов проглядел первый сбор и весь 3-й. Хорошо видно было, что в плохой физической готовности. На его позицию не отыскалось человека, который должен бы так контролировать мячик и ритм игры. В зрелищности в результате этого прохода значительно утратили.
— Осенью Сергей Кирьяков сообщал: «Ощущается давление на игроков. Хорошо видно, что ножки дрожат».
— Ноги у футболистов не трястись. Хоть усилие на самом деле было большое. Задача — занять 1-ое место — озвучили, думаю заблаговременно. На протяжении 4-х лет игроки из «Динамо» уходили, комплектования толком не было. И вдруг, вложив 25 млн, сделать из средней команды победителя? В любом случае второстепенно.
— Даже так?
— Конкуренты за 20 млн приобретают одного игрока. В «Динамо» можно было сделать играющую команду — и уж в нее точечно брать футболистов. Под цель. В случае если осуждать по принципу «стоимость — качество», трансферами я остался удовлетворен. Приобрели 6 игроков, повысили договоры тех футболистов, что были в клубе. Вышла равновесная во всех чертах бригада, которая могла пульсировать за место в еврокубках. Основное, в данный момент у нас не было дыр, как в 2009-м. Вспомните, играть с «Селтиком» вышли 18-летний Кокорин, 17-летний Свежов, а на смену произвел 19-летнего Смолова. Тогда за 56 суток мы провели 14 матчей. В подобном режиме одним составом играть невозможно. Вторую половину года ребята вынули на зубах. Вот очень многие упрекают Колодина за флегматичность. Действительно это весьма бравый человек. Ему трудно подаются физические перегрузки, однако Денис может работать через не могу. Либо Комбаровы. Даже когда у них не остается сил — они все равно несутся. Нам на лавке за них иногда жутко оказывалось. Размышляли — упадут в отключке, и всё.
— Этот же Кирьяков заметил второй момент — за 7 туров в «Динамо» поменялось 4 капитана. Делало это Сергея на сомнительные идеи.
— В случае если сидишь на трибуне и стремишься заметить в команде темную кошку — можно дойти до чего угодно. У нас все было хорошо. Командиры изменялись потому, что Хохлов, Колодин, Семшов не выходили на поле. И повязку одевал Габулов. Это говорит только о том, что в самом начале года искали подходящий состав.
— Колодин, Хохлов, Семшов на магазине — это мигрень для тренера?
— Разумеется. И для команды, и для тренера, и для них. Однако с каждым беседовал, все пояснял — не полагаю, что кто-то придерживал камень за пазухой. Ребята себя вели доблестно.
* * *
— Александр Тарханов вас через издания укорил: зря стали применять Комбаровых как заступников. Прока от этого не было.
— Тарханов никогда в жизни не работал с Комбаровыми. До конца не понимает их крепкие качества. Хиддинк устанавливал Жиркова правым заступником, и все орали: «Елки-палки, что это? Что он создает?!» Жирков на первенстве Европы сыграл ярко — и такие же люди вздыхали: «Вот это находка!» Не приравниваю себя с Хиддинком…
— А Жиркова — с Комбаровыми?
— Да. Я братьев понимаю замечательно — они могут играть и в средней линии, и в защите. Замечательные нападающие заступники. В настоящее время в самых лучших клубах последние заступники должны включаться вперед. Когда у Комбаровых там есть независимая область — помощь от них грандиозная. Другое дело, что у братьев бывали позиционные ошибки в защите. Опыта не хватало.
— Габулов в арсенале. Как полагаете — на долгое время?
— Не знаю. Однако я был удивлен. «Динамо» впускало очень много, но Габулов довольно часто выручал. А Шунин в настоящее время стал намного более уверенно, это ощущается. 2 года, что находился под Габуловым, — прекрасная школа.
— Как-нибудь Шунин с папой вмешались в потасовку со спартаковскими фанами. Вы откликнулись?
— Пояснил — футболист должен уметь впускать мимо ушей многое. Вмешиваться в потасовки не следует. Антон и без меня все осознал. Я так как вспоминаю, как в 2006-м на основу «Динамо» после серии поражений заезжали спортивно настроенные болельщики — мы вышли, легко с ними поговорили…
— Вам не жутко было выходить к данной массе?
— Нет. Я понимал, что до мордобоя не дойдет.
— Кокорина приглашает «Общество». Стоит ему уходить?
— У «Динамо» есть инструктор, которому и решать данный вопрос. Заявлю за себя: будь я основным, никогда в жизни не реализовал бы ни Комбаровых, ни Кокорина.
— Даже если бы Комбаровы требовали увеличения зарплаты?
— В общем-то в зимнюю пору Комбаровы подписали договор на 3 года. Не предпочитаю слово «если б», но в случае если бы они что-нибудь попросили — я бы дал ответ: вот завершится договор, и уходите. Однако что было написано в их новом контракте, не понимаю. Меня с определенных времен не определяли в такие нюансы.
— Как сражаться со астральной болезнью у юных?
— В современности сообщали: чем прежде «астральную» словишь, тем прежде тебя от нее освободят. Надежное средство — бросать в арсенале. Освежает. Впрочем может и огорчиться.
— Сдать молодого человека в аренду в Нальчик либо Махачкалу — где хочешь — не хочешь, а станешь жить на основе одним футболом?
— Это тупость.
— Вы считаете?
— В случае если попытается развлечений, обнаружит их и в Махачкале. В аренде очень многие исчезали насовсем — довольно не вписаться в модель. До того изгоняли в часть, и не полагаю, что кому-то это помогло замотать.
— Вас посылали?
— Нет. Я в софринской части провел 17 суток. Стандартная «учебка», в 6 утра взлет. Клятву утвердил.
— Унитазы очищали?
— Обошлось. Но несмотря на это ходил в кирзачах, готовил военнослужащие песни. Новый год там повстречал — и это самый незабываемый праздник в моей жизни. Лег в двадцать вечера, в полночь пробудился от горна. Подключили свет. Увидел над головой сержанта, который протянул 2 конфетки и печенье: «С новым годом, солдат!» — «Ура! Ура! Ура!» — выкрикнул я. И вновь прервали свет. Дремать.
— Вам не было любопытно разбудить Булыкина?
— А чем все-таки я занимался?!
— Старались?
— И не я 1, еще несколько тренеров. Сейчас у него в Нидерландах всплеск. Спросите у Булыкина — отчего тогда не мог жить футболом?
— Когда осознали, что с ним работать не будете?
— Когда меня установили основным. Понятно, что я либо Вортманн для Булыкина престижами не были. Полагался, хоть Юрий Палыч принудит его работать. И у Семина не получилось. Что уж мне стараться?
— Сергею Овчинникову вы помогли начать с футболом. Отпустили его из «Динамо», когда до конца дозаявок оставалось всего ничего. Свежую команду отыскать себе не сумел.
— Да, так вышло. Пожалуй, и моя вина есть. Весьма малоприятная картина, решение принималось длительное время. В «Динамо» изменялась власть — неясно, кто обладатель, кто — не обладатель, бригада улетала… Никто не планировал, чтобы Овчинников заканчивал карьеру. И специально время не тащили. Совпадение событий.
— Дик Юрист заявил, что самый квалифицированный футболист, с которым встречался за жизнь, — Тимощук. А кто для вас — самый-самый?
— Люк Уилкшир.
— Пытливый выбор.
— Он открылся ко мне после однодневного перелета из Австралии. Вижу — молодой человек голубой, не отошел от самолетов. Говорю: «Послезавтра отдыхаешь». Так он раза 3 ко мне подступал: «Инструктор, я в порядке, готов играть». Это человек, который всегда упражняется в силу. Не глядит ни на кого рядом. За все годы никогда не запоздал. Вы представляете, какие у него перелеты? В каких группах играет сборная Австралии? Отношение к игре аналогичное — на любую позицию можно установить, сообщить: «Делай так и так». Люк будет делать.
— Д. Иванов никоим образом не мог получить в прок, отчего вы настаиваете на покупке Уилкшира. Исследовал записи его игр — и все равно не осознал.
— Тогда мы вдвоем направились смотреть на Уилкшира собственными глазами. В Нидерланды.
— Там уверили?
— «Твенте» принимал «Запас». Предварительный поединок Лиги чемпионов. Я находился — и аннотировал Д. Александровичу действия Люка. Мы следили не за командой, а за Уилкширом индивидуально. Иванов договорился, что данный игрок нам подходит. Девяноста секунд достало, чтобы убедить.
— Кто Люка нашел?
— Наша селекционная работа. Очень многие жители других стран, которые сегодня сверкают в премьер-лиге, были у нас на карандаше. Могли получить их намного выгоднее, однако не было возможности.
— Вячеслав Радимов представил одну фамилию — Лазович. И добавил: «Лишь Кобелев его отвергнул».
— Именно про Лазовича ничего не знал. Никто ко мне с данной фамилией не обходился, переговоров не проводили. Кто-то Влада дезориентировал.
— За которую неудавшуюся покупку в особенности несладко?
— Думбья. Тот играл в Швейцарии, и просили за него около 3-х млн euro. В наших перечнях был совершенно молодой Пасторе. Селекционер Александр Металлургов колесил в Аргентину — фамилия Пасторе в точности была в его блокноте. Однако мы не могли дерзать. Нам требовались футболисты, которые могли бы улучшить команду. Это 2007 год. Пасторе стоил копейки.
— Самый огорчительный селективный промах?
— Агияр. Умный футболист. Однако как играл за «Брагу» в Лиге чемпионов и что продемонстрировал в «Динамо» — небо и земля.
— Не смог приспособиться?
— Агияр посетил Россию с женщиной, она в следующем месяце не перенесла — уходила назад. И все, молодой человек закис. Просит об одном: «Выпустите!» В случае если в первую неделю мы нарадоваться на него не могли, то затем все хуже, хуже… Наконец акцентировано стоял на тренировках. Ребята начали слабо к нему относиться. Я полагал — все, утратили 3 млн. Дали Агияра в аренду «Браге», и он сразу же видоизменился. Играет, заколачивает. Возвратили в Россию — история повторяется: «Не хочу тут жить».
— Арсен Венгер перед подписанием договора приглашает игрока к себе домой поесть. Отчего вы так не делаете?
— Да обед в жилище Венгера ничего не постановляет! К тому моменту и Венгер, и селекционная работа «Запаса» понимают о человеке и его семье все. Мы зрелые люди, спектакли ни к чему. У нас также была такая традиция — любого нового игрока я и Д. Иванов проводили в бар. Обедали втроем.
— Никогда ужин не отложил подписание договора?
— Никто не насыщался и не танцевал на столе. Просто заблаговременно надо скопить по возможности больше информации о семье игрока. Это самый важный момент. Мы так потеряли Дерлея. Он был не прочь остаться в «Динамо» — а супруга заявила: «Нет, детям пора в школу». А Дерлей не пожелал оставаться в городе Москва 1.
— Хохлов назвал, что завершает карьеру. Своевременно?
— Спешит. Я и Димке про это заявил. Полагал, что годик он еще сыграет. Даже в «Динамо» такой человек сгодился бы. Верный молодой человек, полагающий.
— Что вы никогда в жизни не извините футболисту?
— Бесчувственное отношение к работе. В случае если игрок не упражняется в силу.
— Разлучаться ?
— Нет.
— По-другому остались бы с одним Уилкширом?
— Подтверждено: когда человек не в силу упражняется, играть на 100% также не сумеет. Это факт.
— Однако есть же Бракамонте, которому предоставляют передохнуть…
— Любой по-всякому оценивает перегрузки. Однако сегодня вогнать футболиста нельзя. Это до того было по 3 тренировки в сутки — к вечеру голова не думала, а ноги отпадали. Отныне перегрузки отмеряют, берут кровь, кардиограмму, рассматривают пульс. Все под наблюдением!
— Очень многие игроки вам названивали после отставки?
— Названивали. Мне было очень приятно. В начале октября на день рождения напрямую на стадионе сообщили рубашку с автографами игроков. Я через Хохлова поблагодарил ребят.
* * *
— Валерий Титов, президент ВТБ, после вашей отставки заявил в своем интервью: «Динамо» нуждается в более активном тренере». Вам в глаза такого не рассказывалось?
— Нет. Любопытно, что предполагается под словом «активный»? Нужно больше носиться по бровке, как определенные тренеры? Либо с самим Титовым намного чаще разговаривать? Едва ли кто-то может укорить меня в том, что недостаточно работал. В Новогорск, например, пытался ездить прежде всех, а уходить — заключительным.
— Неужели это в обязательном порядке?
— Разумеется! Даже в случае если подготовка утром, на основу лучше прийти утром. Поскольку там еще и дубль есть, и интернат. О них забывать невозможно.
— Вам встречались тренеры, которые являлись за тридцать минут до тренировки и пропадали после ее завершения?
— Вортманн. Однако это исключение.
— Со стороны непросто осознать, кто в настоящее время управляет клубом, поскольку отчетливой управляющей горизонтали в «Динамо» нет. Для тренера это неприятность?
— Я не входил, какую горизонталь создавали в «Динамо». Достаточно было того, что бригада ни в чем не нуждалась. Другое дело, когда «Динамо» управляли Проничев и Степашин, очень многие вопросы на самом деле решались намного легче и стремительней. Я склонен думать, для клуба это была лучшая конструкция. А как сегодня обстоит дело там — не знают.
— Согласно слухам, летом после плохого поединка на динамовскую основу даровал какой-нибудь адмирал, собрал игроков с тренерами — и организовал разгон в самых лучших русских обычаях. Верите?
— Не верю. Что это за генерал-то? Степашин либо Проничев? Однако ни Сергей Вадимович, ни Владимир Егорович разгон организовать не могли. Оба весьма обожают «Динамо» и никогда в жизни не могли орать на игроков. Пока я был основным тренером, временами они заезжали в команду. Однако это были дружественные встречи. Никаких накачек либо разборов полетов. Даже когда в жизни «Динамо» приходили трудные факторы.
— Когда вы ощутили, что вам разыскивают наследника?
— Давно. Предполагал, откуда вихрь веет. Кто шел и струился в уши динамовскому управлению. Фамилию представлять не хочу. При этом к Божовичу никаких жалоб. Все диалоги о том, что он, дескать, шел на «здоровое» место, — от лукавого. Божович же не виновен, что его позвали. К тому же не бывает такого — чтобы тренера сняли, и после этого ему начали находить смену. У клуба в этом случае всегда с кем-то есть соглашение. К данному нужно легко относиться.
— Божович сообщал, что его «Город Москва» играла в интимный футбол. Как вам в этом смысле текущее «Динамо»?
— Я не осознаю, что имел в виду Божович. Может, он как тот болгарин из «Анжи», который выругался матом в прямом эфире, хоть вряд ли до конца осознает значение сказанного? Я думаю, футбол интимным не бывает.
— В общем-то в обиход это суждение ввел Руд Гуллит, охарактеризовав так когда-нибудь впечатляющею игру сборной Португалии.
— Хм, прежде это иначе носило название. Пожалуй, лишь жильцу Нидерландов могло придти в голову сопоставить футбол с сексом. Неблаговидное определение. Так как есть очень много прочих отличных слов.
— Пока упражняли «Динамо», от каких услуг отказались?
— Прошлым летом звал 1 клуб. Сожалею, что не договорился. В конечном итоге подписал с «Динамо» свежий договор, — и это была ошибка.
— Испугались срываться с теплого места?
— Не в данном дело. Я испытывал большую помощь Степашина с Проничевым. И не мог их подвести. При этом в том клубе были готовы обождать с направлением до конца первенства. В пыл года, да еще такого сложного для «Динамо», я бы в точности никуда не ушел.
— Отчего вы так и не направились на практику, которую вам после отставки гарантировали в «Динамо»?
— О, увлекательная тематика. Я заявил: «С превеликим удовольствием поеду на практику в Европу. Однако делать это необходимо в процессе предсезонной подготовки. Когда есть вероятность заметить учебный процесс».
— Другими словами в начале августа?
— Естественно. Известил, что летом буду в Испании, откуда без проблем оборвусь в любую страну. На всякий случай мне и британскую визу установили. Оставалось дожидаться звонка.
— Его не следовало?
— Из «Динамо» позвонили в начале сентября. Рассказали, что могу сгонять в «Валенсию». Однако к тому времени у нее шли игры дважды в месяц — в первенстве и еврокубках. И что бы я увидел? Как футболисты возрождаются после матчей? Понадобилось отказаться.
— Помните, как с категорией тренеров ВШТ вы прибыли на практику к Моуринью в «Челси» — и тот распрощался через 2 секунды?
— Моуринью указал на занятость и рекомендовал все вопросы рассмотреть с его ассистентами. Смотрелось это странно. Подъехали 30 человек, а их отправили далеко и на долгое время. Такая практика, разумеется, никому не требуется. Она имеет резон, когда с тобой планируют разговаривать. Я вот летом был с супругой в Санкт-Петербурге и в организации совместных товарищей повстречал Аршавина. Допытывал его, как в «Запасе» организован учебный процесс, какие упражнения дает Венгер. «Да ничего особого, — пожал плечами Андрей. — все как у нас». — «Отчего же такая разница в следствиях?» На что Аршавин с усмешкой дал ответ: «Футболисты иные…»
— Предположим, что Моуринью пожелал рассуждать с вами продолжительнее. О чем бы вы его спросили?
— Все, что же касается стратегии, техники — это повторно. Поскольку многое здесь находится в зависимости от комплекта исполнителей. Самое главное — осознать футбольную философию Моуринью. Не что он делает, а отчего. Впрочем колеблюсь, что поведает всю истину.
* * *
— Д. Иванов заметил, что у вас 2 возлюбленных слова: «нет» и «для чего». На самом деле?
— Не полагаю, что родные под этим подпишутся. Просто Д. Александрович вспомнил, пожалуй, мои решения на все собственные задумки, — вот и высказался так. У него всегда море мыслей. Как правило я отвечал «нет», а затем мы начинали беседовать. Могли и поспорить. К примеру, как раз Иванов рекомендовал к юбилею клуба выпустить ретро-календарь. Я длительное время старался осознать — необходим ли такой календарь, совещался с игроками. Либо получить клип, который снимал Теодор Бондарчук. Прекрасная мысль. Однако так как это еще нужно было вставить в учебный процесс.
— К слову, была в вашей жизни огромная мука, чем эти съемки?
— Какая ж это мука? Напротив, любопытно открывать для себя что-нибудь свежее. Съемки оперативно завоевали всех.
— Вы — человек смущающийся, непросто вам было по предзаказу представлять ярость?
— Вот с данным и действительно были неприятности. Сначала меня разбирал хохот. В особенности, когда помочь мне принялся сам Теодор: «Давай, Андрей, гляди на меня с нелюбовью! Кричи на меня! Кликни, что Бондарчук — м…к!» Как здесь не расхохотаться? Тогда Теодор пришел и подтолкнул в плечо: «Рассердись!» А я еще мощнее начинаю ржать. В целом, очень много дублей сделали, до того как я что-нибудь выкрикнул так, как он планировал.
— Клип-то приглянулся?
— Весьма. Положительный. И снят полезно. Хорошо видно, что работал специалист. Многое, впрочем, не вошло — продолжается клип всего секунду. Я до последнего не осознавал, что там выйдет.
— С Бондарчуком смогли поговорить?
— Да, время позволяло. Съемки вытянулись с 7 вечера до 3-х часов ночи.
— От футбола он, представляется, отдален?
— Ну и что? Мы о футболе не сообщали. Больше о кино и съемках. Теодор говорил массу жизнерадостных историй.
— Вам нравятся кинофильмы Бондарчука?
— Да. Только его заключительную деятельность — «Населенный полуостров» не присмотрел до конца. Не мой формат.
— Все понимают вас как тренера. А был момент, когда немного представителем не стали.
— Да, в 2002 году. Петр Макаренко пригласил меня в футбольное агентство, в котором работал Е. Бушманов. Я тогда обучался в ВШТ, работы не было. Принял решение постараться. Однако достало меня на 2 недели. Чем больше входил в сущность агентской специальности, тем меньше желалось этим заниматься. Все же тут необходим установленный склад характера. И я ушел. А скоро Петрашевский предложил меня Заварзину, предложивший зайти в тренерский штаб дубля «Динамо».
— Когда вы заключительный раз в футбол играли?
— Два раза в месяц посещаю Одинцово — есть там футбольный клуб «Одолень». Планируют ребята, с которыми очень приятно и сыграть, и поговорить. Отличная мужская окружающая среда. Забываешь обо всех проблемах. Отдыхаешь душой.
— Прежние футболисты есть?
— Хидиятуллин, Лосев, Колыванов, Шевцов. В ветеранских матчах принимаю участие нечасто. С моим коленом на синтетических фонах разок побегаешь — все опухает.
— Из вашего поколения в 2016 году ушли Попович, Тимошенко, Царев. Разговаривали с ними в последнее время?
— С Генкой Поповичем после моего отъезда из Санкт-Петербурга скрещивались редко. Рассказывают, у него были неприятности с сердцем. Также, как у Андрея Тимошенко. Он в Ростове на дону проживал. Виделись годом ранее, когда с «Динамо» на игру заезжали. Вот Популярность Царев давно ни у кого не возникал. Понимаю, что он трудно болел. Страх, разумеется. Все ребята младше меня. Поповичу было 37, Тимошенко — 41, Цареву — 39. В последние годы вообще очень много ушло отличных людей — Бесков, его супруга Валерия Николаевна, Федотов, Голодец… С теплотой вспоминаю Адамаса Соломоновича, который получил меня с динамовским дублем на первый сбор в Гагру. В 14 лет! Готовил там уму-разуму. У Голодца была папка с журналистскими нарезками, которые он мне любой день принимал.
— Футбольные нарезки?
— Не только лишь. Голодец собирал любую необходимую информацию. Когда-нибудь вынул интервью некоторого баскетбольного тренера: «Наблюдаешь, Андрей, даже в баскетболе, где невозможно затрагивать конкурента, отныне играют 1 в 1 и прессингуют». Подобным методом он и меня направлял на прессинг.
— А вы хотя бы один раз что-нибудь обозначили из газет?
— Прежде — да. В настоящее время этим занимается мать. Дома у нее приличный архив накопился.
— В СССР юным футболистам могли сбавить в паспорте годик-другой. Мы разбирали, что это и вас коснулось. Поведайте, как вам фальсифицировали документ?
— Да что вы! У меня «аккуратный» документ! Такие вещи были в моде на Кавказе и в Средней Азии. Как правило из этих республик игроки заезжали в молодежные сборные с вторичным доказательством о рождении. Вот это всегда сомнительно. А я не имею никаких дубликатов. Я на самом деле появился на свет 22 ноября 1968 года.
— Вы упомянули, как в 98-м вас «ушли» из «Динамо». Тогда Тучных упрекнул Ковтуна, Тяпушкина и вас в реализации матчей?
— Начнем с того, что нам год не уплачивали денежные средства. В конце года меня вызвал Тучных. Про сдачу игр не заявил ни слова. Мне, например, сообщил, что развращаю коллектив, потому должен находить себе свежую команду. Я переступил в «Зенит». И теперь вслед помчались нарекания, как будто матчи сдавал. То же самое позднее знали Тяпушкин, Ковтун, Яхимович, Некрасов.
— Как заявил Ярцев, «окружающая среда сомнения — динамовская линия».
— Динамовцы также различные могут быть. Вот Тучных в любой погрешности футболиста казались сговоры. Однако у нас есть возможность уверенно смотреть ему в глаза. Никто среди нас игры не сдавал. Полагаю, и сам Тучных с возрастом осознал, что это — ерунда.
— Отчего же вас убрали?
— Чем-нибудь я Тучных не организовывал. Благоволю, ему просто не желалось платить мне денежные средства в течение года договора — вот и разработал самый простой метод, как от игрока освободиться. Это в настоящее время все культурно. В те годы никаких КДК и Палат по разрешению пререканий не было. Футболисты были совершенно беззащитными. В случае если клуб отказывался платить, ничего невозможно было сделать.
— Означает, вас в «Динамо», дерзко говоря, «бросили»?
— Выходит, так. Да господь с ними, с денежными средствами. От прохода в «Зенит» я лишь выиграл. Признателен Мутко, который был вице-президентом клуба и пригласил в Питер. Провел там 3 дивных года, захватил серебряные медали и Приз. Санкт-Петербург стал для меня близким мегаполисом, там вышло очень много товарищей.
* * *
— Впрочем сначала направились совсем не в «Зенит», в КНР.
— О, это было настоящее авантюра! Как-нибудь ко мне пришли 2 китайца — Си и Се. Представились сотрудниками посольства. Оба неплохо сообщали по-российски. Заявили, что в КНР в моих услугах заинтересован 1 клуб. Критерии хорошие, другого выбора не было — и я договорился. Все команды готовились к году на основе где-то на севере страны. Добрались туда к 10-ти вечера. Заезжаю — света в окнах нет, негромко, как на кладбище. «Поесть бы», — говорю. — » рано, — отвечают. — Все закончилось. Послезавтра приезжай». Се унял: «Не беспокойся, я что-то придумаю». Скоро возвращается — с 2-мя кусочками хлеба и маслом: «Больше ничего раздобыть не сумел — все прикрыто». Хорошо, полагаю, потерплю до рассвета. Вселили меня в комнатушке, где жили еще 2 югославских легионера. Они известили, что в 10 вечера там везде тушат свет. «А что будет, в случае если я чайник подключу?» — вопрошаю. — «Попытайся».
— Подключили?
— Да. Сижу, разбираю. Через несколько минут начинают бить в дверь. Открываю — стоят недовольные китайцы: «Никакого света! Запрещено!» Однако как заснешь в 10 вечера?
— Что разработали?
— Закрылся в туалете — и далее разбираю. Однако 10-ти секунд не прошло, как вновь прибегают: «Невозможно! Завершил собственные дела, свет отключай — и в постель». Оказывается, в туалете было особое окно с сеткой — и в коридоре хорошо видно, в случае если у кого-то пылает свет.
— Дурдом какой-нибудь.
— Это еще что. В 6 утра повысили на зарядку. Затем завтрак. Мне протянули 2 сделанные из алюминия чашки и палочки. Вот, рассказывают, твоя миска на время сбора. После пищи — помоешь. Входим с Се в столовую, среди которой стоят баки. Около них толпятся игроки различных команд и прикладывают в тарелки еду.
— Руками?
— К великой радости, палочками. Однако мне и этого достало. Вручаю Се тарелки и говорю: «Я сегодня же улетаю в Столицу». Тот заметался, помчал неизвестно куда обнаруживать. Пришел и сообщил, что с иной стороны располагается зал для жителей других стран. Там все культурно — азиатская кухня, вилки, ножики. Се про это просто не мог знать.
— Свезло вам с представителями.
— Да уж. Начал практиковаться. Вопрошаю, когда станем подписывать договор? — «Когда анализ Купера отдашь». А у меня с данным тестом сроду неприятностей не было — спасибо Адамасу Соломоновичу, который на сборах бранил нас будь здоров. И Купера я когда угодно готов был пронестись. О чем и сообщил китайцам.
— А они?
— «Спешить не нужно, — отвечают. — Проверять испытания прибывает особая комиссия. У любой команды собственная очередь. Наша — спустя 4 дня». Прекрасно, тренируюсь далее. И вдруг узнаю, что мои соседи-югославы закончили договоры. Впрочем, с ремаркой — входят они в силу после сдачи Купера. Я снова к Се: «В случае если эти подписали, чем я хуже?» Тот останавливаться: «Видишь, инструктор — также из Югославии, ребят этих давно знает, а тебя желает дольше исследовать в деле». Однако меня это не организовывало. Практиковались мы на каких-либо огородах, не дай господи травму примешь — и привет. Ни денежных средств, ни договора. К тому же казарменной дисциплиной был сыт по горло. Принял решение возвращаться домой.
— Курить вы в КНР забросили?
— Нет, в «Зените». Я с 16 лет курил. В 30 почуял — это препятствует играть. Перед отъездом на сбор супруга приобрела мне карамельки «Никотинет». Всеми днями днями извлекал эти конфеты, пытаясь как можно намного реже входить в номер.
— Отчего?
— Чтобы не появлялось искуса покурить. Сигареты-то все равно завоевал с собой. Вот так равномерно и забросил.
— Вы кинотеатр обожаете — давайте о нем побеседуем. Когда в 1 год 87-го года скончались Папанов и Миронов, основной сценарист Кинотеатра Сатиры Валентин Плучек воспользовался не заканчивать гастроли. Вы его видите?
— Я не сужу. Скорее всего это было не неожиданное решение, и с кем-то Плучек посоветовался. Видите, со стороны рассуждать без проблем. Однако никто не знает, как сам зачислишься в этом случае. Помните, когда погиб Караченцов, сколько было диалогов, нужно ли заводить нового актера на его роль в «Юноне и Авось». Захаров решил — впрочем не все его тогда подтвердили.
— Заключительный спектакль, на котором были?
— Шел с супругой и товарищами в «Ленком» на «Все включено». Мне нравится «Ленком». А благодаря Владимиру Владимировичу Кудряшову часто и в Большой кинотеатр выбираюсь.
— Кто такой Кудряшов?
— Работал в рекламно-билетном участке стадиона «Динамо». Однажды он плясал в Огромном, член попечительского совета ветеранов этого кинотеатра. Спасибо Кудряшову — через него мы всегда добывали туда билеты. Помнится, лет двадцать назад наблюдали в Огромном с супругой японский хореография, который прибыл на гастроли.
— Как вас внесло на японский хореография?
— А что? Это любопытно. Желалось сопоставить традиционный русский хореография и японский.
— И как?
— В нашем балете отточены все линии, любое перемещение. Никто не сделает излишних пол-оборота и уж особенно не свалится в скачке. А жители страны восходящего солнца как валились. То 1 упадет, то другой поскользнется. Под конец в зале едва удерживали хохот.
— У вас есть товарищи в комедиантском мире?
— Александр Лазарев-младший. У нас был суммарный товарищ — Сашка, через которого и знакомились. Годом ранее Сашка умер в катастрофе. С того времени и с Лазаревым стали казаться намного реже.
— А у вас катастрофы были?
— Солидных, слава всевышнему, нет. Была абсурдная. В середине 80-х на седьмой модификации «Жигулей» ездил на спорткомплекс «Динамо» за грузовым автомобилем, убиравшим дождь. Он притормозил, я встал вслед за ним. Как вдруг он вникнул заднюю скорость, подмял мой капот — и потащил. Я сигналю, кричу, фарами моргаю — все бестолку. Затем сам заднюю подключил, как-нибудь отъехал. «Чего творишь-то?» — вопрошаю. — «А я тебя не видел…»
— Автомашину за его счет реконструировали?
— За собственный, разумеется. Что с обычного трудяги возьмешь? Страховок-то еще не было.
— Не так давно Акинфеев поприветствовал по телефонному номеру с днем рождения Леонида Куравлева, одного из собственных возлюбленных артистов. При этом знаком с ним до того не был. Вы бы сумели также перейти через замешательство?
— Прежде — в точности нет. А в настоящее время легко бы позвонил. С возрастом вообще на очень многие вещи по-другому гляжу. Осознал — легче нужно быть. И люди к тебе потянутся. К слову, также приветствую Куравлева. Мой излюбленный певец.